Екатерина Асонова, кандидат педагогических наук, заведующая лабораторией социокультурных образовательных практик ИСП МГПУ, автор и руководитель проекта «Детские книги в круге чтения взрослых», ведущая книжного клуба в гимназии им. Капцовых, г. Москва

Я веду книжный клуб в гимназии имени Капцовых для учеников 7‒8 класса. Названия у клуба нет, хотя я предлагала разные варианты. Для школы название «книжный клуб» оказалось самодостаточным, поскольку идет вразрез с уроком.

Организовать книжный клуб меня пригласила директор школы, но «клубности» у нас, наверное, не получается. Клуб – это сообщество, пусть теряющее или приобретающее участников, но самоорганизующееся. Наш клуб по-прежнему живет по инициативе «сверху». И я не говорю об этом в отрицательном ключе. Конечно, хотелось бы, чтобы это происходило по-другому, но я отдаю себе отчет, что по-другому мой клуб в школе существовать не может – дети видят меня, только когда я прихожу собственно на встречу клуба. Клубное движение может развиваться, если клуб ведет кто-то изнутри.

У нас два формата встреч, и мы их чередуем. Первый – это лекция на 70 человек. Я прихожу и рассказываю про чтение и современную литературу. Почва для этого есть – в школьной библиотеке много современных книг, этим целенаправленно занимаются библиотекарь и педагоги, дети книги берут и читают. Библиотечное пространство вызывает безусловное уважение: это традиционная библиотека «в кабинете», но рядом целое фойе, красиво оформленное как читальный зал. Не раз видела, как ребята там читают, пишут.

Второй формат – встречи, когда мы договариваемся о чтении какой-то книги и пытаемся ее обсуждать. Прочитана до конца (не всеми, но многими) была только повесть Дарьи Вильке «Шутовской колпак». Дети сами предлагают книги, часто трудные и серьезные – Оруэлла, например. Или ставят перед собой невыполнимую задачу – прочитать за месяц «Дом, в котором…» Мариам Петросян. Они амбициозные и привыкли к тому, что это одобряется взрослыми. Вначале выдавали высказывания своих педагогов, что без глубокого филологического анализа книгу понять нельзя; не прочтя классику, не понять современные тексты. Отказались читать рукописи конкурса «Книгуру», выложенные на сайте, оскорбившись формулировкой «подростковая литература»: «Откуда взрослые знают, что нам нужно, они ничего про нас не понимают!» Интересно, что в конце года они сами пришли к «Шутовскому колпаку», его предложила одна из девочек. Я им, конечно, не стала говорить, что эта книга есть на «Книгуру», но для меня это было очень дорого. Встреча по «Шутовскому колпаку» была одной из самых замечательных. Они открывали для себя, что это их Москва, что можно тонко и тактично разговаривать о том, что для них важно. Наверное, мы к этому и шли. Другое дело, что начинали мы путь с семьюдесятью детьми, а закончили с двенадцатью. Но директор все равно меня убеждает, что ей виден какой-то запустившийся процесс.

Во время обсуждения моя задача ‒ подвести детей к тому, что текст – это художественное произведение, а не их жизнь.

У меня мирная борьба с наивно-реалистическим восприятием. Все, что они могут считать как наивные читатели, они и так считывают. Когда мы говорили о книге «Я хочу в школу» Жвалевского и Пастернак, в какой-то момент я сказала: ребята, а вы понимаете, что они все выдумали? – Как выдумали? Что, такой школы не было? – Не было. А теперь, говорю, давайте смотреть ткань произведения. И мы видим, что в тексте есть система образов, композиция, путь, по которому ведут читателя, определенные лакуны, по которым мы понимаем, что это художественный мир и он существует по своим законам, вот наблюдения авторов и вот о чем они хотят с нами поговорить. Для многих это открытие.

От урока литературы книжный клуб отличается тем, что у него нет никакой задачи.

Он не вписан в формальное получение образование, поэтому каждый присутствующий решает свою задачу. Учителя и директор хотят, чтобы происходил своего рода «вброс» – приходит человек со стороны, рассказывает о книгах, инициирует обсуждение. По-моему, я у них нахожусь в ранге писателя. А для детей эти встречи – отдушина, возможность выговориться. Они честно это проговаривают: прийти, пообщаться, послушать интересного человека. Им нравится со мной спорить. Урок-то не предполагает большого количества споров. У меня своя задача – мне интересна реакция детей, интересно было пройти с ними путь от «надо читать только классику» до Дарьи Вильке, анализировать «Я хочу в школу!», обсуждать, что мы считаем классикой и почему. А вдруг кто-то прямо сейчас классику написал, как определить?

В книжном клубе, в отличие от урока, можно быть самим собой, можно даже встать и уйти.

Хотя они все равно сидят как паиньки и тянут руку. Но надеюсь, что для них психологически клуб все-таки отличается от урока. И домашнего задания не будет. Вернее, будет, но то, которое они сами придумают – что читать к следующей встрече.

Впервые статья была написана для интернет-портала «Папмамбук»